Дизайнер уличных игр — уже устойчивая профессиональная идентичность. Фестиваль уличных игр — устоявшийся формат международного культурного события. Люди арендуют на ночь торговые центры, чтобы поиграть там в зомби. Или на буднично работающем вокзале играют в теракт — незаметно для пассажиров и служащих.
Разработчик игр Михал Грелевски рассказывал об этом на Факультете свободных искусств в Петербурге. Лекцию начал со списка проблем городского пространства. Первые пункты — пространство не всегда доступно, и машин в нем больше, чем людей. Приятно слышать и осознавать, что это подается как проблемы. То есть, для решения все городские пространства должны быть открыты пешеходам, а место для машин сведено к минимуму.
Понятно, что люди часто не знают, что им делать на улице, кроме перемещения из пункта А в пункт Б, и (в подходящих городах) прогулки. Но уличные игры открывают тут много возможностей.
В большинстве случаев у игры есть технологическое обеспечение: минимум — смартфоны с интернетом у участников, плюс мобильное приложение, позволяющее создавать и удерживать игровую ситуацию. Технологический бэкграунд современных уличных игр отличает их от развлечений с аниматорами: есть определенный порог входа. Содержание зависит от разработчика, но оно может быть рискованным и серьезным.
Игра в теракт
Стоит остановиться на игре в теракт на вокзале. Михал говорит, что подходит любой вокзал (но, наверное, большой). Играют человек тридцать. Игра театрализованная — как бы разыгрывается некая пьеса, заметная только участникам. Ход игры обеспечивают синхронизированные аудиозаписи — у каждого персонажа своя. Голос в наушниках не только говорит, что делать, но и гипнотически (с музыкой!) погружает человека в роль. Можно сказать, что людьми управляют как марионетками. Но людям хочется побыть марионетками! Пожалуй, эта технология является новым театром, где всякий пришедший на спектакль становится актером. А профессиональные актеры отменяются, или, по крайней мере, вытесняются на уровень записи голоса для трансляции в наушниках. Режиссер и драматург пока остаются, но особая фишка в том, что можно сделать игру как готовый продукт, набор DIY, с инструкциями по использованию, и любая группа людей сможет разыграть спектакль без его создателей. Создатели умрут, а их спектакль будет жить.
Понятно, что так осваивать можно любое пространство, куда возможен доступ. Если не теракт на вокзале, то нашествие инопланетян в супермаркете, например. Или пришествие ангелов в университет. Длительные по времени игры можно совмещать с исполнением реальных социальных функций: например, ты преподаватель, но в игре — дракон, и дракон совершает некие действия, которые преподаватель, как правило, не совершает. Тут не только городское пространство можно "улучшить", но и переконфигурировать общество: например, месяц поиграть в союз честных, активных и смелых людей.
Городские игры и бизнес
Другая тема — связь игр с бизнесом. Михал показывал охоту на машину: передвигаясь в реальном пространстве города и ориентируясь на данные виртуальной карты, надо "захватить" смартфоном виртуальный автомобиль, причем конкурируя с другими участниками, которых человек пятьдесят. Кто захватит, тот получает в подарок настоящую машину. Игра с виртуальной вещью может быть встроена в повседневную жизнь; тогда, может, возникнет потребность в реальной вещи, и игра сработает как реклама.
В целом, для хорошей игры нужна интеграция реального опыта с виртуальными данными на основе вымысла, тогда можно ощущать себя действующим в альтернативном мире. То, что находится в реальности, в игре обозначается иначе, чем мы привыкли считать. С образовательным и социальным эффектом тут вроде бы все понятно. Весь город может поиграть, допустим, в коммунизм. Городской праздник может стать общей игрой. Вопрос в разработчиках.
И тут вертится мысль, что Google мог бы стать корпорацией городских игр, навязав всему миру новые практики, новые способы жизни под игровым предлогом. Например, ради спасения человечества.
Мария Митренина
Иллюстрация: игра немецкой группы Invisible Playground
Читайте также:
Что общего у современного искусства и прогулки?
Перформанс прошел в закрытом атомном Северске. Рефлексия участников
