Началось с идеи о том, что человеческое "предсказательное" знание существенно отстает от технологического. То есть, мы не можем заранее знать, что случится с нашим миром, мы думаем об этом слишком медленно и ограниченно, в то время как быстрое и свободное технологическое знание создает технологии, которые непредсказуемо (для нас) конфигурируют мир. Технологии делают наше будущее, которое изменяется совсем не по нашей воле. Можно сказать, что человеку проще (доступнее) выдумать технологию с непросматриваемыми последствиями внедрения, чем собственное будущее. Может, потому, что в процессе создания будущего появляются другие ключевые игроки, помимо человека. Со своим направлением действия. А человек этого направления (и действия) не видит, поскольку воспринимает другого действующего игрока как бездействующего — как, например, стол. Хотя, если подумать, то столы тоже, будучи продуктом технологии, провоцируют массовые человеческие практики, изменяющие, в конечном счете, мир. Например, они дают возможность собираться вместе и разговаривать (особенно круглый стол) с удобным участием документов (что неудобно без стола), но наиболее удобно писать с использованием стола; образование сильно привязано к столам, и так далее.
А закончилось историей про девушку-спортсменку, которой ампутировали ногу по медицинским показаниям, и теперь она бегает с навороченным протезом, не очень похожим на ногу, но крутым. Так что девушка хочет ампутировать и вторую, здоровую ногу, чтобы подключить еще один протез, и бегать гораздо лучше: возможности естественной ноги ее уже не устраивают.
Почему нельзя легально отрезать ногу?
Жуткий (как бы жуткий) кейс о желании заменить свое тело чем-нибудь лучшим. Рассуждения о желании сразу уносят в сторону глубокого психоанализа: ампутация — добровольная травма, но я бы не стала вульгарно интерпретировать это как следствие травмы психической. Напротив, может, здесь прорывается глубинная конфигурация психики, которая наконец увидела возможность "объективной", перспективной (прогрессивной) трансформации: можно пересобрать не только психику (разными занудными упражнениями), но и собственное тело, а психика потом подтянется.
Но тут вступают в силу социальные ограничения разного уровня. Легально ампутировать здоровую ногу нельзя, но отнюдь не в интересах этой девушки, ведь ее интерес противоположен. Проблема в том, что ампутация является процессом социального взаимодействия. Который регулируется определенными правилами (законами). Целостность девушки — ни физическая, ни психическая — тут никого не беспокоит. Может, она будет более целостной — в большей степени самой собой — с двумя, а потом и с четырьмя протезами. Но, прежде всего, закон защищает целостность врачей, которым травматично прорваться сквозь себя и провести ампутацию здоровой конечности. Затем, сохраняется целостность больницы, которая поменяет свою идентичность как "надежного безопасного учреждения" в случае такой ампутации. Под защитой оказывается и власть, поддерживающая необходимость стабильного состояния здоровых человеческих тел. Власть не должна позволять переделывать человеческие тела, открывать этот путь, так оно защищает общество от того, что в нем, рядом с каждым из нас, появились бы переделанные тела. Власть, сама переделывающая тела, нарывается на революцию, и, соответственно, на самоуничтожение. Хотя, казалось бы, отдельный человек является владельцем собственного тела. Но проблема в том, что тело, и особенно его трансформация, а также его трансформированная ЗАМЕТНАЯ идентичность участвует в общественных отношениях и вторгается в жизнь других. Даже знание о существовании трансформантов (то есть, не обязательно видимых) является угрозой: чужой вот-вот появится рядом, и как с ним быть?
Поэтому общество (особенно российское, видимо) с напряжением относится к инвалидам, и очень старается (опять же, российское), чтобы инвалиды были хотя бы невидимы. Но инвалида можно "простить". А можно ли простить красивую девушку, которая ради не особо похожих на ноги протезов отрезала себе "настоящие" ноги?
Как заменить здоровые ноги протезами?
В принципе, общество справилось с некоторыми трансформациями — например, с абортами или сменой пола, но это не видимые трансформации. Вопрос: при каких условиях видимая трансформация будет принята?
Проблема в том, что трансформация отдельного тела — это не только трансформация данного тела, но, как сказано выше, это трансформация врачей, больницы, медицины, власти и общества, в конечном счете. А помимо владелицы исходного тела, никто в этой цепочке не желает трансформации. Хочу ли я, чтобы рядом со мной ходили девушки на железяках вместо ног? Лично для меня это сложный вопрос, потому что мне интересно, что будет со мной в таком окружении, и я бы сама поэкспериментировала с экзоскелетами из-за возможности продвинутого движения, которое можно физически ощущать (а где-то на дне, конечно, маячит желание кибертела, но пока я не вижу, чтобы какое-то железное тело было круче биологического, поэтому я не двигаюсь в эту сторону). Но я могу представить, что многие люди все же испытывают ужас из-за девушек на железяках. Да что там железяки — они даже из-за чайлдфри испытывают ужас! Поскольку допуск чужого в собственную жизнь травматичен и нарушает целостность не в меньшей степени, чем протез — целостность тела. Я даже могу себе представить инвалидов, массово отказывающихся от киберпротезов, когда те станут доступными всем. Хотя зря бы отказывались, конечно.
Устранение тех, кто будет травмирован из-за участия и причастности к трансформации тела девушки, могло бы сделать трансформацию допустимой. Робот вместо врача. Без больницы. Полное DIY в программном обеспечении робота (то есть, девушка может сама сделать себе робота-хирурга). Искусственный интеллект вместо власти. Тогда, до этого пункта, никто не будет травмирован помимо собственного желания.
Но остаются другие люди, которые, в любом случае, станут соучастниками жизни трансформированной девушки, даже если просто узнают о ней, увидят ее фотографию. Девушка — часть социального тела, и ее трансформация является трансформацией общего тела. Социальному телу проще принять смерть своей части (это обыденно), нежели видимое изменение. Даже ампутация лучше трансформации для того, кто трансформации не желает.
Так что, видимо, нужна технология для изменения (расширения) диапазона желаний. Этот путь выглядит легким (реклама и пропаганда), поскольку мы его проходили в массовой версии примерно на протяжении последней сотни лет. Поэтому нечеловеческие тела на базе человеческих тел, видимо, вопрос времени. Фокус в том, что надо сразу думать о трансформации социального тела, о том, как прикрутить нечеловеческие ноги именно к нему, а не к отдельно взятой девушке.
С некоторыми практиками искусства, между прочим, то же самое. Да, на фото видно, что девушка бегает в Найках, реклама уже идет, и тут, скорее, Найки рекламируют нечеловеческие ноги, а не наоборот.
Мария Митренина
Читайте также:
