Перформанс состоялся на закрытии областной выставки «Взгляд молодежи» 19 февраля 2016 года.
Замысел
«Я есть часть всего. Все есть часть меня.
Выполняя простые действия, повторяющиеся в пространстве через некоторые промежутки времени, мы пытаемся очистить действие от любых коннотаций, оставляя лишь движение. Это эксперимент над возможностью двигающихся тел (перформеров) создавать «пустое» пространство действия, где видимое взаимодействие формирует пространство, в котором смыслы рождаются в каждый момент в головах и телах каждого зрителя. Это совместное событие перформеров, пространства, зрителей.
В процессе перформанса мы задаемся вопросами:
Что значит «быть» в том, что ты делаешь?
Что значит «наблюдать» за тем, что ты делаешь?
Что значит «взаимодействовать» с тем, что ты делаешь?»
Опыт
Ксения Беленкова:
«Для меня «За границей» — это встреча со своим пределом в действии, во взаимодействии.
При создании ткани перформанса интерес находился в использовании жестов и в возможности освободить жест от исходного значения, оставляя только действие; в возможности создать при помощи повторяющихся действий атмосферу диалога с пространством, в котором могут появиться новые смыслы. Жесты мы условно разделили на знаковые (те, в которых заложено определенное значение – приветствие, восхищение, вопрос, да, нет и т.д.) и функциональные (те, которые несут какую-либо функцию – почесать нос, поправить волосы, засунуть руки в карман и т.д.). Также мы определили для себя несколько вариантов работы с жестом – «вовне», «наружу», «нейтрально» — что позволяло каждый раз по-разному взаимодействовать с пространством, наблюдая за трансформацией окружающего. Важным элементом перформанса была вода – внешнее, помещаемое внутрь, находящее свой предел погружения.
19 февраля мы пробовали создавать пространство перформанса «За границей». Это был уже не первый раз работы с этим/в этом перформансе, с другим количеством участников, в новом для нас месте. Для меня перформанс не случился по ряду причин (пространство, время, состояние не встретились), но это был отличный опыт. Пространство было сложным, несмотря на дружелюбных работников музея, открытых зрителей, пришедших с некоторым ожиданием на выставку. Пространство музея ощущалось как нечто монументальное, нерушимое и абсолютно не прозрачное. Взаимодействовать с таким местом оказалось достаточно сложно, не удалось его раскрыть. Пришлось столкнуться с собой, со своей невозможностью двигаться. Причина не состоявшегося перформанса, как мне кажется, лежит в том, что до начала действия мне не удалось настроиться на пространство — «обжить» его, «примерить», «поместить» себя в это место, «зарегистрировать» себя в нем. Я встретилась с вопросами: сколько времени необходимо для настраивания на пространство? От чего зависит время настройки и может ли оно меняться? Нюанс необжитого пространства стоил мне 30 минут усиленного удерживания рассыпающихся элементов перформанса и скольжения по знакомой дороге, используя знакомые приемы взаимодействия со зрителями. Дальше известного не удалось продвинуться; видимо, и других продвинуть тоже».
Анатолий Долженко:
«Первое, что видишь в Северске – это КПП с хмурыми людьми в военной форме. Эти люди делают, кажется, довольно бессмысленную работу, и от осознания этой бессмысленности делают ее очень ответственно и с достоинством. Они очень тщательно проверяют документы людей без постоянного пропуска. Они очень неторопливо проверяют документы людей без постоянного пропуска. И очень неторопливо передвигаются по помещению КПП, передавая эти документы из одной стеклянной будки в другую. Впрочем, возможно, они и правда защищают стратегические секреты нашей родины, кто знает?
Второе, что видишь в Северске, это переполненная остановка.Чтобы мы могли сесть в машину, Денис остановился около нее, а не около специального места для остановки машин. Хотя все северские знают, где надо останавливаться. Ах, да, вы же не северские. Дальше сцена из фильмов ужасов про маленькие города штата Мэн – все тридцать или сорок человек на остановке смотрят в окна нашей машины с каменными лицами.
В музее все было гораздо приятнее. Во время перформанса, впервые в моем опыте, люди активно пытались со мной взаимодействовать. Возможно, это происходило из-за того, что часто мы обращались напрямую к отдельному человеку. Со мной разговаривали, заглядывали в глаза, пытаясь втянуть в игру «кто первый моргнет». Несколько раз я слышал реплики вроде «Эх, вот бы к вам! Вот бы с вами постоять!». Люди смущались, но не пугались. И в целом пространство в холле показалось мне гостеприимным. В общем, Северск – это интересный опыт. Главное – не показаться подозрительным ответственным людям на входе».
Денис Маслов:
«Пространство воспринималось сложным. Думается, из-за того, что зритель был наполнен ожиданиями. И пространство было организовано так, что мы выходили к зрителям, а я бы предпочел принимать зрителей уже в пространстве, помещая его в действие. Пространство зрителей сразу разделилось на сегменты: были гордые за воспитание зрители и, это было немного наивно (это были, в основном, представители самого музея); были посетители музея и они были готовы к первому шагу участия, а именно быть и давать обратную реакцию; были представители из Томска и это была неоднородная группа — те, кто включался и, те, кто думает, что уже все знает и даже, как именно нужно делать, и это такой поезд без угля. В связи с такой неоднородностью, выход за границу для контакта с человеком, постоянно представлял особую задачу. Выйти на уровень вневременного контакта, соучастия, слияния в области одной задачи не получилось, сам заход за социальную границу уже был фактом, той предельно достижимой «заграницей». Контакт был горизонтальным и адресным — личностно-направленным, что сужало поле взаимодействия. К вертикали пробиться не удалось. Для меня это был перформанс упущенной возможности, когда вот могло, но не хватило полшага, оставался как будто в стороне от возможного действия. По аналогии с закрывающейся дверью, внимание было не в действии закрывания, а в звуке произошедшего, в потоке воздуха от двери».
Юлия Шашкова:
«Во время перформанса у нас всегда есть ряд задач, которые необходимо выполнить, чтобы он состоялся: чтобы между перформером и зрителем случился совместный акт переживания. Очевидно, что без опыта чувствования, который дают практики, сложно понять как реализовать задачи и что должно произойти в итоге. При подготовке к этому перформансу этот опыт переживания у меня так и не случился. Поэтому главное открытие перформанса то, что этот совместный акт может произойти уже непосредственно со зрителем, когда понимание, реализация задачи трансформируется в ощущение, переживание.
Что касается движенческой формы, то это удалось почувствовать, благодаря увеличению скорости смены жестов, которая действительно убрала различие между их направленностью – вовне или внутрь, тем самым включив зрителя в процесс».
О других перформансах Лаборатории «Три П»
Перформеры провели день города лицом к стене и раскритиковали праздник
Перформеры честно рассказали о том, как на них реагировали в музее
Фото: Лукия Мурина
Друг Владимира Кошевой открыл секреты биографии Владимира Жириновского. Личная жизнь его стала известна всем, кто прочитал это.
