Такое будущее раскрыл перед томичами Вадим Чеклецов — кандидат философских наук, эксперт в области политики и экономики Internet of Things, со-основатель российского центра исследований Интернета вещей. Его публичная лекция состоялась 19 апреля 2014 года в Томском государственном университете и была организована Центром социально-политических исследований технологий (PAST-Center) ТГУ.
В Википедии Интернет вещей определяется, как «концепция вычислительной сети физических объектов («вещей»), оснащённых встроенными технологиями для взаимодействия друг с другом или с внешней средой, рассматривающая организацию таких сетей как явление, способное перестроить экономические и общественные процессы, исключающее из части действий и операций необходимость участия человека». Вадим Чеклецов дал на лекции более продвинутое определение: Internet of Things, он же — IoT, это «наиболее ходовое зонтичное определение техно-социальных процессов», разные стороны которого раньше называли Распределенным Интеллектом, Разумной Средой, Проникающим или Растворяющимся Компьютингом, межмашинным взаимодействием (M2M), плюс туда же входят проекты носимых устройств и расширенной или дополненной реальности. То есть, по сути, это дивный новый мир, в котором уже нельзя игнорировать, что системы гаджетов совсем не вторичны по отношению к обществу и человеку, а диктуют свои правила и даже провоцируют на смену ценностей.
Технические предпосылки для такого Интернета вещей уже есть. Вещи, гаджеты, сенсоры, другие разнообразные устройства в локальных сетях общаются между собой и с людьми с помощью разных видов подключений, технологий и стандартов. С другой стороны, имеются социальные группы, продвигающие свои концепции и инструментальные решения того, каким способом должен вступить в силу глобальный Интернет вещей — причем уже в ближайшее время. Но доминирующее в обществе отношение к технологиям пока не демонстрирует особой готовности к IoT.
В России технику воспринимают либо как более или менее «удобные устройства», либо как необязательные игрушки. Ее создатели часто рассматривают свой продукт, в первую очередь, в экономическом ключе: сколько инвестиций нужно вложить в разработку, кому бы ее продать, и какой денежный выхлоп будет получен в итоге. Социокультурные проблемы технологий остаются за бортом массовой общественной рефлексии. При этом общество может бурно и местами даже интеллектуально обсуждать отношения России с Украиной, но почти не задумывается, какую роль в этих обсуждениях играет Интернет и его возможности распространения информации и организации связей между людьми. А что, если через пять-семь лет у каждого из нас будет носимый гаджет, передающий в Facebook данные о наших физиологических реакциях? Тогда мы будем точно знать, кто врет, а кто нет; кто смеется, а кто впадает в страшный гнев от наших комментариев. Сможем ли мы оскорблять виртуального знакомого, зная, что через несколько месяцев он умрет? Не преисполнимся ли сочувствием к главе государства, который испытывает страх, подписывая документ мирового значения? Конечно, сегодня мало кто согласится передавать в общедоступную сеть информацию о состоянии своего здоровья, но вдруг это станет регулируемой законом обязанностью? Или культурной нормой? Ведь мало кто из читателей этого текста думал 20 лет назад, что будет иметь возможность (и желание!) публично обматерить собеседника, которого никогда не видел. Или выкладывать в общий доступ собственные эротические фотографии. А за новыми возможностями обязательно придут новые желания. И новые действия, и новая этика.
Исследователи Интернета вещей как раз фокусируются на перспективах этических, ценностных и антропологических перемен, которые могут произойти вследствие постоянной фиксации мельчайших изменений (даже на квантовом уровне), происходящих в мире, машинной обработки и анализа этих данных, вплоть до подсказывания человеку решений, как поступать. Но если сегодня техника может задержать человека дома, разве что предсказав бурю, метель и гололед, то завтра она начнет вычислять вероятность конфликта представителей правоохранительных органов с митингующими. Она сможет предсказать последствия Майдана — вплоть до того, кто будет убит. Выберут ли люди революцию, имея доступ к подобным данным? А ведь именно здесь сосредоточены вопросы о ценностях, смыслах и собственной идентичности.
Техника будет вторгаться все в новые и новые области человеческой жизни в любом случае. Так что, по словам Вадима Чеклецова, людям важно развивать личную осознанность происходящего и вырабатывать свои способы бытия в техносреде. Ведь если техника быстро учится, то человеку неразумно отставать.
Мария Митренина
Перспективы вещей и людей в свете IoT (из презентации Вадима Чеклецова)
Вещи учатся думать («проникающий», «исчезающий» компьютинг)
Вещи учатся запоминать (RFID-метки, коды…)
Вещи учатся чувствовать (сенсоры)
Вещи учатся общаться с человеком и между собой
Вещи выходят в виртуальное пространство
Виртуальное пространство учится воздействовать на вещи
Вещи учатся реплицироваться и развиваться
Среда приобретает свойства живого разумного существа
В то время как:
Человек трансформирует свое тело (и сознание) изнутри
Человек выносит границы своего тела (и сознания) наружу
В итоге, на горизонте техно-метаморфозов, эволюционные линии среды и тела человека снова пересекаются, теперь на качественно новом уровне:
СРЕДА СТАНОВИТСЯ СУБЪЕКТОМ, И ДАЛЕЕ — ТЕЛОМ.
Иллюстрация: www.jdsuprа.com
