Условие одно: тот, кто выскажется под чужим именем, должен выйти из аккаунта, зайти в свой, и пригласить следующего совершить те же действия. Гости петербургского проекта "Делиться и обменивать" нерешительно включаются в перформанс, и один за другим публикуют "посты доверия" от лица того, с кем могут быть даже не знакомы. Выглядят записи, например, так:
"малиновые мысли спят тихо"
"Делиться и обменивать! Это дар или уловка?"
"Король Людвиг Баварский сообщает:"
"Программа международного культурного обмана"
"Такое упражнение в десубъективации на письме прочно свяжет участников артистического сообщества и публику алеаторными текстовыми связями и навсегда впечатает в историю профилей присутствие чужой речи", — рассчитывал накануне автор проекта "Пост доверия" Павел Арсеньев. Наряду с остальными в перформансе участвуют куратор Олеся Туркина и художница Глюкля Першина, но записи в их аккаунтах по умолчанию предусмотрительно скрыты от "не-друзей", так что "посты доверия", написанные чужими людьми, оказываются не доступны для посторонних глаз. Так что ничего драматического не происходит. Тег #постдоверия ставится не всегда, перформанс толком не документируется. "Упражнение в десубъективации" пока заменяется обычным салонным развлечением, где все прекрасно понимают, в каких рамках им следует оставаться.
Тем не менее, практика публичного высказывания с добровольной подменой автора изобретена и запущена. Причем практика имеет потенциал массовости. Ее первые шаги оказались довольно робкими и далекими от экстремальности, хотя Павел Арсеньев пытался подогреть публику предложениями совершить политическую провокацию или подорвать чью-нибудь репутацию. Воспитанная аудитория перформанса вряд ли смогла бы этим заняться. Тем не менее, даже в сообществе людей, вовсе не желающих друг другу зла, у этой практики имеются интересные перспективы, требующие подготовки.
Как известно, некоторые посты в соцсетях набирают тысячи лайков, сотни репостов и даже бывают опубликованы в СМИ, в том числе — без разрешения автора. Такими постами можно гордиться не меньше, чем знаменитые поэты гордились своими особо удачными стихотворениями. По наиболее популярным текстам мы узнаем, идентифицируем автора, делаем свои выводы о его личности, когда самого автора с нами нет. Мы признаем, что этот автор существует, благодаря его тексту, настолько затронувшему нашу душу, что мы стремимся раздавать его дальше. Так, с помощью распространения текста, расширяется поле существования автора. Но что получится, если текст с вашей страницы, под вашим именем разлетевшийся по всему Интернету, не является вашим, а автор вам не известен, и не спешит себя проявлять? Присвоить ли себе этот текст, как допускает ситуация добровольного дара анонима, или попытаться исправить ошибку публики, признавшись, что участвовал в сомнительной игре #постдоверия? Объединиться ли с незнакомым Другим в общем опыте развернутой публичности, или установить жесткую границу между собой и невидимкой, оставившим свой след в цепочке ваших?
Но, с другой стороны, должен ли текст вообще кому-то принадлежать, с кем-то соотноситься, или он сам по себе получил возможность возникнуть как реализация обстоятельств культуры, — неважно, с чьей помощью, вне зависимости от того, чьи пальцы на этот раз стучали по клавиатуре?..
Здесь могла быть подпись автора, но на этот раз ее не будет.
