— В настоящее время не существует точного определения «современного искусства», какими смыслами вы наделяете данное понятие?
— Всегда очень сложно отвечать на такие масштабные вопросы. Например, можно сказать, что современное искусство это то, что таковым считает экспертное сообщество и соответствующие институции – музеи, художественные центры, биеннале современного искусства. Можно сказать, что это то, что современным языком говорит нам о «современности», артикулирует её проблемы, имеет некий концептуальный посыл и современный контекст. Например, одно и то же произведение, помещенное в разные контексты и пространства, может по-разному прочитываться. Если говорить о томском художественном искусстве, то можно привести в пример историю с акцией, которую делали несколько лет назад молодые томские художники, являющиеся приверженцами более традиционного искусства (Лукия Мурина, Николай Исаев и другие). Когда их живописные и графические работы были помещены в классический «Музей деревянного зодчества», от выставки было впечатление традиционного искусства и академической преемственности. А когда они решили сделать проблемную акцию, которая называлась «Сжечь нельзя сохранить», и эти же самые работы были взяты из пространства классического музея и перенесены в разваливающееся пустующее здание – получилось уже современное искусство, и это было интересно. Таким образом, современными эти работы сделала концепция самой выставки, её экспозиция и правильно выбранное место. Но тут ещё одна проблема — понятие современности очень широкое и неоднозначное, и для каких-то художественных групп и сообществ может казаться вполне репрессивным тот вариант понимания «современности», который транслируется институциями современного искусства.
— На ваш взгляд, современное искусство должно формировать некий прообраз будущего, или должно отражать актуальные проблемы настоящего?
— Одно без другого существовать совершенно не может. Если мы говорим о проблемах современности, то так или иначе мы задаемся вопросом: «А что же будет в будущем?» Современный художник существует в быстро меняющемся мире, но для него важно и прошлое, и настоящее, и будущее.
— Как нужно понимать современное искусство, чтобы его принимать?
— Сначала должен произойти акт приятия. Если я это приму, то я смогу попробовать это понять, а если я это не принимаю, то речи о понимании, как правило, уже не идет, а идет желание запрета, репрессии, цензуры и даже уничтожения. Базовым должно быть именно принятие, но это не означает, что происходит безоговорочное согласие с концепцией, позицией, взглядами художника. У нас иногда считается, что между принятием и одобрением стоит знак равенства. Но это не совсем так. Например, я не являюсь сторонником выставки «Осторожно, религия!». Но я считаю, что художники и кураторы имели право на своё мнение. Хотя контраргумент к моей позиции следующий — принимая всё, мы можем докатиться до каннибализма и прочих ужасов. Проблема принятия и понимания связана еще и с образовательным вакуумом. Несмотря на то, что уже много лет идет разговор о том, что необходимы программы, которые бы школьников и студентов вводили в историю современного искусства, действия, к сожалению, никакие не предпринимаются. Но это уже вопрос к государству и к образованию в целом, так как частное образование, где появляются различные курсы и лекции по истории современного искусства – это капля в море. Можно вывести такую формулу для улучшения ситуации с пониманием современного искусства: принятие – образование – понимание.
— Творчество каких сибирских художников кажется вам наиболее интересным?
— Очень хороший вопрос. К сожалению, я знаю достаточно небольшое количество сибирских художников. Знаю лишь тех, с кем мне приходилось работать или общаться или кто обладает очень большой выставочной активностью – это Дамир Муратов, арт-группа «Синие носы», ребята из проекта «Street Vision», «Людистен». Так получилось, что я активнее наблюдала за творчеством художников, которые покинули просторы Сибири. Но, думаю, с появлением Сибирского филиала ГЦСИ будет интереснее следить за процессами в современном искусстве, создающимися на территории Сибири».
— На ваш взгляд, стоит ли развивать современное искусство в Сибири, если да, то какие методы наиболее эффективны в решении этой задачи?
— Развивать современное искусство в Сибири однозначно нужно! Для этого, во-первых, необходима постепенная, кропотливая образовательная работа для того, чтобы была сформирована грамотная внешняя публика. Во-вторых, для того, чтобы в Томске развивалось современное искусство, нужны программы, которые были бы направлены на общение между художниками разных стран и регионов РФ, которые бы способствовали рождению новых, самобытных, интересных совместных проектов – тут могут помочь различные арт-резиденции, биеннальные и иные крупные формы, интересные кураторские проекты и различные гранты для молодых художников.
На снимке: Екатерина Кирсанова (фото — Полина Чубарь)
Группа Сибирского филиала ГЦСИ: vk.com/club67130776
