Но у этого айсберга есть огромная подводная часть — содержательная. Десять произведений объединены общими принципами, которые указывают на скрытое от нерефлексирующих посетителей.
Во-первых, каждая работа в экспозиции является источником света в темноте. То есть, выставочное пространство освещают, в основном, представленные там арт-объекты. В целом, экспозиция пятой Lexus Hibrid Art — это фантастическое сочетание света, тьмы и теней. Что вполне можно трактовать символически.
Во-вторых, красота этих работ — довольно странное явление. Она не утилитарна, как и положено в случае с произведениями искусства, но сами произведения крайне не похожи на то, что мы привыкли искусством считать. Во многом они являются машинами, но их эстетика не машинная, а скульптурная и живописная. Художники умудряются достигать этого эффекта с такими сочетаниями материалов и техник, которые, возможно, используются в искусстве впервые. В результате работы способны нравиться практически всякому зрителю, независимо от степени его арт-искушенности.
В третьих, в инсталляциях почти нет изображения человека (если не считать женщинообразной тени и смутного ретро-видеоряда), они абстракты или сюрреалистичны, но при этом говорят о человеке очень много. Про каждую проблему, на которую обращают внимание работы Lexus Hibrid Art, можно написать книгу философского содержания, а иногда даже религиозно-философского.
Религиозные ассоциации возникают из-за интерьера павильона, построенного в 1939 году. Массивные колонны, купол, геометрия внутреннего пространства напоминают храм. ВДНХ с ее архитектурой должна была стать проводником веры в новые, советские идеалы не в меньшей степени, чем культовые сооружения отвечали за обеспечение и поддержку веры в Бога. Что касается искусства, то оно всегда обслуживало религии, в том числе — воздействуя на органы чувств посетителей церквей. В техноискусстве художники тоже пользуются возможностью зацепить зрение, слух, обоняние; погрузить человека в транс и увести за собой. Сила такого воздействия в сочетании с храмовой обстановкой вокруг заставляет уверовать в то, что сообщают авторы выставки.
О чем же они говорят? Центральной инсталляцией являлась Spacetime Helix (художник — Микела Пелусио, Италия). Согласно описанию, это «резонатор, который вызывает «стоячую волну» и выявляет рисунок ее колебаний». Эта «стоячая волна» из тонких разноцветных световых линий уходит вверх метров на пять и по масштабам сопоставима с расположенными рядом колоннами. Вот только колонны не светятся, не движутся, и не меняют свою форму. Согласно замыслу художника, инсталляция иллюстрирует волновой принцип различных процессов — например, генетических манипуляций (ДНК), истории становления и упадка мировых цивилизаций, развития научной мысли. Таким образом в текучей светящейся колонне воплощено некое универсальное правило «жизни». При этом объект поддается управлению снаружи — с помощью компьютера, или даже руками. Можно изменить рисунок, скорость движения и цвет волны, и это делает один человек. Как знать, не поддаются ли подобному управлению мировые процессы; не может ли кто-то один стать источником глобальных изменений?..
В механической системе Конрада Шоукросса (Великобритания) Limit of Everything три независимых источника света синхронизируются в движении в разных направлениях, то сближаясь, то удаляясь друг от друга. Инсталляция напоминает креативный вентилятор, отбрасывающий разнообразные — в зависимости от расположения светодиодов — тени. Смотреть на это можно долго, как и, в сущности, на любой вращающийся объект; но в этом сложном движении есть еще что-то от ритуального танца, где каждый «участник»-светодиод движется по своей траектории, но при этом соотносится с перемещением других так, как если бы все трое были одним существом.
The Individual других британцев — Тима Ноубла и Сью Вебстер — показывает, как хаотичный, ни на что не похожий объект, выстроенный из многочисленных дощечек, кусков проволоки и щеток, сломанных прищепок и прочего мусора, благодаря правильно направленному свету отбрасывает тень, которую могла бы отбрасывать молодая, сексуальная, активная женщина. Отсюда возникает вопрос: не является ли всякий человек совокупностью разнообразной ерунды, не поддающейся точной идентификации, до тех пор, пока на него не посмотрит кто-то другой? Не становимся ли мы чем-то отчетливым и понятным только в свете постороннего взгляда? Так что The Individual является хорошей иллюстрацией к актуальной для современных гуманитарных наук проблеме идентичности.
Зеркальные работы Ивана Наварро из Чили демонстрируют бесконечность и глубину там, где ее по факту нет. Интерактивная Agua бразильских художников Ракель Коган, Леонардо Крещенти и Режан Кантони показывает, как наши действия внизу способны изменить ситуацию наверху. Инсталляция, расположенная на полу, отбрасывает блики, покрывая ими весь купол; и, когда по ней идет человек, то на внутренней поверхности купола блики начинают переливаться. Электронная музыка в Phantom Lights by ATK! (дуэт Офера Смилански и Иштара, Бельгия), благодаря пульсации примерно полусотни ламп, развешанных рядами на трех высоких стенах, обретает настолько драматический характер, что ее воспринимаешь как орган эпохи тотально серьезного отношения к духовному. А в видеоработе Home Movies 1040 Джима Кэмпбелла (США) неожиданно обнаруживаешь, что более или менее внятные образы детей и собак, которые видишь, когда стоишь метрах в десяти от экрана, вблизи превращаются в нечеткие, едва уловимые тени: может, это история про невозможность понимания? То есть, чем ближе ты подходишь к объекту, вроде бы ясному издалека, — тем больше в нем оказывается тайн.
Мария Митренина
Фото: Lexus Hybrid Art
