Результаты таких исследований, в числе прочих, были представлены на международной конференции «Человек в меняющемся мире. Проблемы идентичности и социальной адаптации в истории и современности: методология, методика и практики исследования», которая проходит в Томске 14-15 октября 2014 года.
Посмотрим же и мы на самих себя глазами антропологов. Судя по всему, корни известных, даже набивших оскомину общественных проблем лежат в сложившихся естественным путем человеческих практиках и взглядах. В том, что мы не привыкли отслеживать, хотя это стоило бы сделать.
Профессор Принстонского университета Сергей Ушакин (кстати, родившийся в Томске) в своем докладе «От войны до войны»: нарративы распада как ритуалы солидарности» продемонстрировал, каким образом любая война, по ее завершении, обрастает романтическими мифами и ритуалами. При этом совершенно неважно, сколько бед она принесла той стране, на территории которой велась — ведь даже в другой стране, которая вводила свои войска на чужую землю, появятся свои герои и песни о них. Так случилось с афганской и чеченской войной, причем воспоминания и песни о воевавших там сходны по своим образам с песнями и рассказами о Великой Отечественной. С годами ситуация усугубляется. Сначала человек с гитарой может просто петь о своих сослуживцах, потом кто-нибудь снимет клип и продвинет на телевидение, а лет через десять это исполнят в Кремле на торжественном концерте. Ритуальная песня, конечно, объединяет в общих чувствах всех, кто решился ее послушать. Точно так же после любой войны появятся памятники, и к ним понесут цветы, и будут произносить серьезные речи. Это сейчас мы можем бурно спорить в Интернете о том, кто прав и кто виноват в украинских событиях. Но через годы споры утихнут, и в наших городах появятся монументы в честь присоединения Крыма или освободителей Донецка, а на День города приедет новый Газманов с очередным военно-романтическим хитом. Давать этические оценки этому развитию событий бесполезно — видимо, таково общество, что ему нужны ритуалы и памятники после многочисленных жертв, которых хорошо было бы избежать, но не вышло.
Война — не единственная убийственная сила, которая подвергается романтизации. Так, Наталья Гонина в своем исследовании идентичности норильчан обнаружила, что жители заполярного города склонны романтически относиться к «черной пурге» — метели, скорость ветра в которой достигает 40 метров в секунду. Выйти на улицу в такую погоду практически невозможно, разве что с реальным риском для жизни. Норильск вообще отличается сложной жизненной обстановкой: помимо климата, ситуацию усугубляют промышленные производства, сделавшие этот город самым грязным в России. Однако сами норильчане, согласно исследованию, считают свое место жительства третьей столицей страны и культурным центром, размещая его в одном ряду с Москвой и Санкт-Петербургом; а также считают, что Север нужно «развивать» дальше.
Отношение к своей малой родине показали жители поселков Сузун и Ордынское, расположенных в Новосибирской области. Результаты исследования представляла Ирина Скалабан. Как выяснилось, в описаниях образа поселков люди чаще фиксировались на природных объектах, чем на зданиях и улицах. То есть, по сути, они не придают значения архитектуре. Жителям также предложили нарисовать карты поселков — такой метод предполагает указание значимых для человека мест. Так вот, пожилые люди рисовали поселок в окружении леса. Люди среднего возраста лес уже не рисовали, зато отмечали свалки вокруг поселка. А карты молодых людей полностью занимал поселок. Разве что рядом с ним фиксировались места для шашлыков. Незаметный лес и ничего не значащая архитектура — стоит ли после этого удивляться кучам мусора на природе, вырубкам под застройку и многочисленным уродливым зданиям по всей стране, как попало вписанным в любое окружение, будь то реликтовый сосновый бор или историческая городская среда?..
Зато россиян весьма беспокоит большая политика. Профессор из Екатеринбурга Елена Трубина, иллюстрируя свой доклад о «прыжках масштаба», рассказала о своем парикмахере: девушка, получившая высшее образование по специальности «Муниципальное управление», стрижет людей, и, вместе с тем, разговаривает с клиентами о присоединении Крыма, анализируя их реакции — кто ему рад, а кто не рад. Примечательно, что автор этой статьи той же весной 2014 года слышала и от своего парикмахера в Томске комментарий по поводу Крыма — мол, все там хотели в Россию. А в той же парикмахерской через пару месяцев обнаружился журнал «Космополитен» со статьей о конформизме, где содержание этого понятия как раз раскрывается через радость от «Крым наш» в сочетании с привычкой не замечать ухудшающуюся ситуацию в экономике.
Мария Митренина
Иллюстрация: арт-группа «Синие Носы», из серии «Ильич, проснись!»
