Микро-арт-проект для Томска был организован художником Кириллом Басалаевым, который сейчас живет в Москве, но временно вернулся в сибирский город. К перформансу прилагалась лекция под названием "Ремикс городской среды. Ситуационизм". Что из этого вышло, выяснил GlobalSib.com, проинспектировав событие и, таким образом, осуществив Artest.
Ожидание
Как полагается в contemporary art, к проекту прилагалось концептуальное описание, поднимающее актуальнейшие урбанистические вопросы — речь там шла о городе:
Во дворе Сибирского филиала ГЦСИ, я показываю один из таких проектов, продлив одну из стен заднего двора, нарушив заведомую логику исходного сооружения. Как бы сталкивая лицом к лицу зрителя и сооружение, создавая замкнутое, не уютное, доминирующее пространство".
Лекция как часть ожидания
В течение часа Кирилл рассказывал четырем десяткам людей, плотно заполнившим лекционный зал Сибирского филиала ГЦСИ, об отношениях современного искусства и времени, городе как саморазвивающейся ловушке, принципах ситуационизма; о том, что такое бафф (в данном случае — результат деятельности служб ЖКХ по закрашиванию граффити) и как его используют художники. Были упомянуты импрессионисты, авангардисты, рассматривались фрагменты художественной биографии и творческого метода спикера. При этом Кирилл периодически упоминал, что будет сделано этим вечером во дворе, а именно: разрушена построенная за три дня стена. И не просто стена, а с окном. Интригу усиливало обращение к "философским" вопросам: что значит стена? Что значит в городе стекло, витрины, и отражения людей в них? Зачем необходимо создание новых объектов и разрушение старых? Слушатели неподвижно внимали художнику, и только присутствовавшая на лекции собака уже минут через пятнадцать речей начала скулить и в конце концов вытащила хозяина на улицу.
Наконец стемнело, все собрались и потянулись во двор зрелищного центра "Аэлита", куда также выходят окна местного филиала ГЦСИ.
Реальность
Небольшая, хлипкая — толщиной в один кирпич — черная стенка, похожая на заурядную театральную декорацию, действительно имелась во дворе. Зрители встали на значительном от нее расстоянии, ожидая перформанса. Под команды Кирилла Басалаева на стенке чуть-чуть порисовали краской из баллончика, потом покидали в окно обломки кирпичей, разбив стекло; а затем сломали и стену — буквально в три-четыре пинка. Все вместе продолжалось минут пять.
Что это было?
А ничего не было. Ничего не случилось. Понятно, что в ситуации с contemporary art часто можно услышать возгласы, мол, "это не искусство" — и во многих случаях восклицающий оказывается не прав. Здесь, по формальным признакам, арт-проект был осуществлен. Имелся прилично образованный художник с разнообразным творческим опытом. Присутствовала грамотная, актуальная концепция. Все происходило под эгидой "правильной" культурной институции — центра современного искусства. Имелся неутилитарный объект, созданный в соответствии с концепцией. Наконец, были совершены некие действия, ранее задекларированные как перформанс.
Вот только ничего не произошло.
Если бы стена оказалась настолько крепкой, что для ее разрушения потребовался хотя бы час, и тогда зрители сопереживали бы и помогали перформерам.
Если бы у художника имелся опыт строительства домов, в которых жили люди, и один из них решили бы разрушить.
Если бы из ГЦСИ вынесли во двор монитор, на котором демонстрировались картинки к лекции, и разбили его.
Но все прошло в рамках социально-дозволенного регламента, без неожиданностей, по плану. А по факту ничего сломать не удалось.
P.S.
Пока под окнами ГЦСИ пинали фиктивную стену, в соседнем дворе на реальной стене появилась надпись, посвященная облакам.
Мария Митренина
О современном авангардном искусстве
Перформанс человека-крокодила прошел среди достопримечательностей Петербурга
Петербургские перформеры связали людей на выставке ради безопасности
