О микротоновой музыке и изменении мирового порядка

Композиторы микротоновой музыки обнаруживают различия звуков там, где "обычный" человек их, как правило, не воспринимает. В результате число типов музыкальных звуков возрастает в несколько или даже во много раз, в зависимости от того, что композитор готов различить. Например, в двадцать пять с лишним раз. Музыка получается гораздо сложнее и богаче.

Нетрудно догадаться, что микротоновая музыка расцветала как модернистская, футуристическая практика (изобретались специальные инструменты и переделывались традиционные), а затем совершила рывок в развитии, благодаря развитию электроники. В отличие от современной импровизационной, микротоновая имеет в своей основе четкую систему деления звуков, установленную композитором. Поэтому она может звучать довольно академично, но, вместе с тем, это (упорядоченный) космос. Лидия Адэр говорит, что для проявления способности различать микротоны нужно пробыть в этом звуковом континууме хотя бы часа полтора. Но уже с самого начала ощущаешь нечто странное в восприятии — как будто его границы расширяются. Хотя "границы расширяются" — слишком банальное выражение, из привычного (мирового) порядка. Проблематично выстроить слова в соответствии с новым опытом, где составляющих гораздо больше, чем ты привыкла описывать. Слова-то как раз выражают давно установленный порядок. Логично было бы предположить, что тут нужно изобретение новых слов, однако придумывать их для каждой индивидуальной композиторской системы слишком затратно, да и бессмысленно. Профессиональными обозначениями, когда интересует общекультурный, а не музыковедческий аспект, пользоваться тоже не будешь. Можно установить общую систему параметров, годную для описания всякого космоса. Но чем отличается космос с 48 видимыми невооруженным глазом звездами от космоса, допустим, с 636 источниками звездного света? Количеством света, яркостью? Числом возможных отношений между звездами? Числом возможностей вообще?

Микротоновая музыка выглядит не очень политичной, если не обнаружить в ней общий тренд к проявлению новых различий там, где они раньше не различались. Физика с ее поиском новых частиц тоже не особенно политична. Но ведь то же самое творится в гендерном порядке, где веками различались всего два типа: мужчина и женщина, — а остальное (в массах) маркировалось как уродство, вроде растроенного рояля, требующего настройки (лечения). Квир-теория дает возможность конструировать бесконечное число гендерных космосов, где группа любых отдельно взятых космосов не может быть объединена общими признаками и определениями, но зато все космосы являются космосами, наравне друг с другом, несмотря на индивидуальные различия. Музыка остается музыкой, несмотря на то, какой порядок используется при ее создании; а гражданин мира тоже остается гражданином мира, независимо от различий, и наравне с другими. Хотя, возможно, наличие хоть какого-нибудь порядка — равновесия индивидуально установленных элементов — имеет значение. Изменчивые, неустойчивые структуры — хоть музыки, хоть физики, хоть гендера — пока другой, проблематичный вопрос.

Мария Митренина

Иллюстрация: исполнение произведения микротоновой музыки — Georg Friedrich Haas' "Limited Approximations" for six piano

Читайте также

Пять идей о сексуальности для умных

Десять причин слушать импровизационную музыку



Оцените статью
Добавить комментарий